Инвестиции в искусство уже перестали быть экзотической темой в среде финансистов, банкиров и управляющих. Но сказать, что процесс перешел в решительную фазу, сегодня нельзя. И кстати, не только у нас. Финансисты во всем мире смотрят на искусство как на инструмент: они доверяют достоверным цифрам, расчетам и репутациям. А искусство, такое дело, не очень жалует «математику». Поэтому исследования с цифрами в этой теме — редкость. А уж когда их проводят именитые финансовые консультанты, тем более.

Совместный доклад Deloitte Luxembourg и ArtTactic называется Art & Finance Report 2011. Пусть не смущает год: последние дополнения к докладу поступили лишь летом 2012 года. Так что цифры не устарели. Лейтмотивом исследования была оценка интереса профессиональных участников рынка управления частным капиталом (wealth management) к инвестициям в искусство. Насколько активно банки и фонды практикуют работу с такими активами? Есть ли такие намерения? Что вызывает опасения? Причем, речь шла не только об услугах private banking и паевых фондах художественных ценностей, но и о готовности принимать предметы искусства в качестве залога при банковском кредитовании. Предлагаю тезисно ознакомиться с выводами этого доклада — с опорными точками, от которых можно начать «копать» самостоятельно.

Специалисты Deloitte Luxembourg и ArtTactic пишут, что опросили 19 банков (преимущественно в Люксембурге, в которых работает более 900 менеджеров по управлению капиталом), а также 140 арт-профессионалов (галеристов и пр.), 48 коллекционеров и 34 арт-фонда. Выяснили их предпочтения и опасения.

Результат в целом предсказуем: в последние годы заметен значительный рост числа желающих рассматривать искусство в структуре своего капитала. И инвестиции SWAG (по словам: Silver, Wine, Art, Gold — серебро, вино, искусство, золото) входят в моду.

Специалисты связывают это с тем, что за последнее десятилетие заметно расширился класс High Net Worth Individual — сверхсостоятельных людей, чьи свободные активы (то есть без недвижимости, имущества и пр.) превышают 1 миллион долларов. Если в 2000 году их было 7,2 миллиона, то в 2010-м — 10,9 миллиона. Между прочим, это больше, чем население Греции. И потенциально это люди, которые вкладывают не последнее и ищут интересные возможности для применения  капитала.

И судя по всему, находят. Динамика знаменитого индекса Mei-Moses (учитывающего повторные продажи предметов искусства) в период 2000–2011 годов подтверждает, что искусство по доходности обгоняло вложения в акции — выглядело лучше S&P 500 Total Return Index.

В последние годы началась активизация фондов художественных ценностей (арт-фондов). Если в 2010 году они оперировали активами на сумму около 760 миллионов долларов, то в 2011-м уже на 960 миллионов. В 2011 году в мире работало 44 арт-фонда и арт-траста, из них 21 — в Китае. А в 2012 году в мире должно было появиться еще около 8 арт-фондов.

В числе ныне успешно действующих фондов называются, в частности, Dyonisos Art Fund, Brazil Gold Art и др. Вообще, 39 % опрошенных исследователями банков собираются делать фонды художественных ценностей в следующие 2-3 года. Словом, направление это развивается и постепенно обрастает своими институциями. Так, уже действуют профессиональные аccoциации: Art Fund Association и Art Investment Council, вырабатывающие отраслевые стандарты. Кроме того, на европейском рынке инвестиций в искусство правила игры будет определять новая директива под названием Alternative Investment Fund Managers Directive, принятая в июле 2011 года.

В числе ожидаемых событий ближайшего года — запуск первой европейской арт-биржи SplitArt. Эта площадка будет базироваться в Люксембурге. Под конкретные произведения искусства будут выпускаться арт-сертификаты и обеспечиваться их биржевое обращение. Вопросов много, но у людей, вероятно, есть на этот счет какое-то ноу-хау. Кстати, в Китае, как пишут в докладе, работает уже 6 арт-бирж и еще около 30 собираются открывать. Впрочем, Китай — это совсем особая история, где цифры объясняют далеко не все.

Барьеры, препятствующие бурному включению финансистов в арт-инвестиции, тоже универсальны для всего мира: вопросы ликвидности, объективной оценки предметов искусства, экспертизы, оценки рисков и др. Объективная ситуация — и хочется и колется. Не случайно, наверное, 78 % опрошенных wealth-менеджеров пока предлагают своим клиентам услуги, связанные с искусством, как форму развлечения (form of client entertainment).

Яркой иллюстрацией гиперосторожности европейцев служит мнение бельгийской инвестиционной компании Tutela Capital S.A., которое включено в доклад Deloitte и ArtTactic. В Tutela проанализировали продажи 30 тысяч картин проданных на аукционах в период с 4 февраля 1987-го до 13 сентября 2011 года. Выбрали «голубые фишки» — 40 наиболее ликвидных художников, включая Уорхола, Рихтера, Ренуара, Тулуз-Лотрека и др. При этом они отметили, что характер изменения цен в искусстве кардинально поменялся с 2005 года. В период 2005–2011 средняя ежегодная доходность инвестиций в искусство составила почти 13 % (здесь и далее — номинальные цифры, без поправки на инфляцию). Для сравнения: аналогичная доходность для нефти составила почти 24 %. При этом доходность надежных 10-летних американских облигаций составила около 3,5 %, а доходность бумаг списка S&P 500 лишь около 3 %.

Дальше, опираясь на собственную методику, Tutela разработала оптимальный, по их мнению, инвестиционный портфель. А идеалом для них служила доходность 8 % годовых при условии минимальных рисков. И вот, что они предлагают в него положить:

Искусство: 6,03 %;

S&P 500: 3,92 %;

Золото (Gold bullion): 12,4 %;

Сырье (S&P GSCI Commodity): 1,1 %;

Нефть (WTI): 3,5 %

US Credit bonds: 43,49 %;

10-Year US note: 29,57 %.

Такой вот забавный вариант для очень осторожных европейцев. По русским меркам это, конечно, пример какой-то сверхконсервативной стратегии. Искусство в нем используется лишь как приправа к низкодоходным традиционным активам. А доходность 8 %, для сравнения, это порядок ставки по рублевым депозитам в России.

Помню, раньше работало эмпирическое правило: идеи, которые «выстреливали» на Западе, примерно спустя три года запускались и у нас. В части арт-банкинга, запуска фондов художественных ценностей ситуация в России тоже постепенно, но зреет. На волне бума арт-рынка (2007–2008, до кризиса) наскоком ее решить не удалось. Может, и к лучшему: новые процессы будут запускаться без шапкозакидательства, с учетом прежних ошибок.